Сегодня на ней было льняное желто-зеленое платье, которое выгодно оттеняло ее черные волосы и бледное лицо. Мегуми всегда отличала способность смело сочетать цвета и стили, чему оставалось только завидовать.
— Знаю. Так здорово видеть по-настоящему счастливого человека, — улыбнулась я.
— Счастье, не отягощенное чувством вины. В отличие от этого мороженого.
— Почему бы время от времени не позволить себе маленькие радости? — удивилась я.
— А жирная задница?
— Спасибо, что напомнила. Сегодня нужно обязательно сходить в спортзал, — простонала я. — Я уже несколько дней не занималась фитнесом.
Если не считать гимнастических упражнений в постели…
— Как тебе удается не терять мотивации? — поинтересовалась Мегуми. — Я вот знаю, что мне тоже не помешает заняться спортом, но всегда нахожу оправдание этого не делать.
— И тем не менее умудряешься сохранять столь потрясающую фигуру! — удивленно покачала я головой. — Как я тебе завидую.
— А куда ты ходишь на занятия?
— Чередую обычный фитнес и крав-магу в небольшом зале в Бруклине.
— А ты тренируешься до работы или после?
— После. Я сова, а не жаворонок. Люблю утром подольше поспать.
— Не возражаешь, если я как-нибудь составлю тебе компанию? Нет, я имею в виду, конечно, не крав-мага, а спортзал. А где он находится?
Я проглотила кусочек шоколада и только открыла рот, чтобы сказать, но тут зазвонил телефон.
— Ты собираешься ответить? — спросила Мегуми, и я только сейчас осознала, что это мой телефон.
Левый телефон. Вот почему я не узнала рингтона.
Я поспешно достала его и, затаив дыхание, сказала:
— Алло?
— Мой ангел.
Примерно секунду я наслаждалась хриплым голосом Гидеона.
— Эй! Что случилось?
— Мои адвокаты уведомили меня, что у полиции, возможно, есть подозреваемый.
— Что? — У меня остановилось сердце. А в животе началась самая настоящая революция. — Боже мой!
— И это не я.
* * *
Как я добралась обратно до офиса, помню плохо. И Мегуми даже пришлось переспрашивать у меня название спортзала. Мне еще никогда в жизни не было так страшно. Ведь бояться за того, кого любишь, всегда во сто крат тяжелее.
И вообще, с чего бы это полиции подозревать кого-то еще?
У меня возникло нехорошее чувство, что они просто проверяют Гидеона на вшивость. Проверяют меня.
И если такова их цель, что ж, у них получилось. По крайней мере, со мной. Ведь во время нашего короткого разговора голос Гидеона звучал уверенно и спокойно. Он просил меня не расстраиваться и сказал, что позвонил просто предупредить, что полицейские могут нагрянуть с новыми вопросами. А могут и не нагрянуть.
Господи! Я медленно прошла к письменному столу, нервы были как туго натянутая струна. Словно я залпом выпила целый кофейник кофе. Руки тряслись, а сердце бешено колотилось.
Сев за стол, я попыталась вернуться к работе, но не смогла сконцентрироваться. Тупо таращилась в монитор и абсолютно ничего не видела.
А что, если у полиции действительно появился новый подозреваемый? Что нам тогда делать? Ведь не можем же мы допустить, чтобы невинный человек сел из-за нас в тюрьму.
И все же тоненький противный голосок в моей голове продолжал нашептывать, что если посадят кого-нибудь другого, то Гидеону не будет угрожать судебное преследование.
И когда эта мысль прочно засела в голове, мне стало дурно. Я посмотрела на папину фотографию. Он был сфотографирован в полицейской форме на фоне патрульной машины и выглядел убийственно красивым.
Я сразу почувствовала себя растерянной и очень напуганной.
И когда завибрировал мой смартфон, я подскочила как ужаленная. На экране высветились папино имя и номер его телефона. Я поспешно ответила:
— Эй! Ты где?
— В Цинциннати. Пересаживаюсь на другой самолет.
— Не отключайся. Дай запишу номер твоего рейса. — Я схватила ручку и накорябала на клочке бумаги все данные. — Встретимся в аэропорту. Жду не дождусь поскорее обнять тебя.
— Да… Ева. Ненаглядная моя девочка. — Отец тяжело вздохнул. — Скоро увидимся.
Он отключился, и меня оглушила тишина. Похоже, отца терзает чувство вины. Я поняла это по его голосу и испугалась.
Поднявшись, я прошла в кабинет Марка:
— Только что получила известие от папы. Его самолет через пару часов приземлится в Ла-Гуардиа.
Марк вгляделся в мое лицо:
— Тогда беги домой, подготовься и поезжай его встречать.
— Спасибо. — Больше я ничего не сказала, а Марк сразу понял, что я не в настроении вступать в длинные разговоры.
Уже в такси я воспользовалась левым телефоном, чтобы отправить сообщение: Еду домой. Через час выезжаю за папой. Говорить можешь?
Мне необходимо было знать, о чем сейчас думает Гидеон… Что чувствует. Я ощущала себя полной развалиной и понятия не имела, что с этим делать.
Дома я надела легкое летнее платье и босоножки без каблука. Ответила на эсэмэску Мартина, написав, что мы действительно классно оттянулись в субботу вечером и надо будет непременно повторить. Потом тщательно проверила и перепроверила кухню, чтобы убедиться, что любимая папина еда, которую я для него приготовила, именно там, куда я ее и положила. Еще раз придирчиво оглядела гостевую комнату, которую осматривала буквально вчера. Вышла в Интернет и проверила папин рейс.
Готово. У меня еще в запасе было полно времени, чтобы как следует себя накрутить.
Я нашла в Google Коринн Жиро и ее мужа, уделив максимум внимания фотографиям.
Оказалось, что Жан Франсуа Жиро — довольно привлекательный парень. И весьма сексуальный. Конечно, не такой, как Гидеон, но Гидеону в принципе нет равных. Гидеон — он вообще один такой. Хотя Жан Франсуа, с его волнистыми темными волосами и нефритовыми глазами, в своем роде был тоже очень даже ничего. Загорелый, с небольшой бородкой, которая ему удивительно шла. Они с Коринн были потрясающе красивой парой.
Тем временем зазвонил левый телефон, и я, едва не опрокинув кофейный столик, со всех ног кинулась за сумочкой, где он лежал.
— Алло? — сказала я, вынув дрожащими руками телефон.
— Я в соседней квартире, — произнес Гидеон. — И у меня мало времени.
— Уже бегу.
Выйдя из квартиры, я нос к носу столкнулась с соседкой, как раз открывавшей свою дверь. Я вежливо улыбнулась и сделала вид, будто жду лифта. Но не успела она войти к себе, я опрометью кинулась к двери Гидеона, которая тут же гостеприимно распахнулась.
Гидеон был в футболке, джинсах и низко надвинутой на лоб бейсболке. Он за руку втащил меня внутрь и, сняв бейсболку, прижался к моим губам. Его поцелуй оказался удивительно сладким, а губы — теплыми и нежными.
